7 а,б, в,г классы 22.02 - 26.02.2021 г.
Родная русская литература
Тема . Родные просторы в творчестве оренбургских поэтов.
Прочитайте стихотворения об Оренбургском
крае.
Письменно ответьте на вопрос: «Как описывают
Оренбургский край авторы стихотворений? Каково их отношение к родному краю?»
Оренбургская
область
Таша Васильева
Я живу, где бескрайние степи,
Где когда- то была целина.
Низко в пояс тебе поклонюсь я,
Оренбургская наша земля.
На полях колосится пшеница,
Сказку шепчут во сне ковыли.
В моей памяти с самого детства
Нежный вкус родниковой воды.
Никогда не забыть нам те годы,
Что охвачены были войной,
И за Родину, за Оренбуржье
Земляки шли решительно в бой .
От того, что мы разных религий,
Дружба станет лишь только сильней.
Нас связало навек Оренбуржье,
А оно часть России моей.
Нам солнце путь всегда освещает
Перезвон колокольный идёт.
Всё ,что предки всем нам завещали,
Свято чтит оренбургский народ.
Всем гостям непременно мы рады,
Ну а если степной ветерок ,
Вам с любовью на плечи накинем
Оренбургский пуховый платок.
Оренбуржье
Таша Васильева
В предгорьях Южного Урала
Берёт наш край своё начало,
И от равнин и до хребтов
Всех встретить с хлебом он готов.
На стыке Азии с Европой
Жить нам судьбой было дано.
Так предок наш великий Пётр
В Европу прорубил окно.
Течёт рекою благородной
Красавец батенька Урал.
Его вовек не позабудет,
Кто здесь однажды побывал.
Сменяют степи перелески,
Дубравы шепчутся с сосной,
Берёзки в русских сарафанах
Шумят зелёною листвой.
Народ отзывчивый и добрый,
С открытой щедрою душой.
И пусть различных мы религий
Живём одной большой семьёй.
Край обильный- частица России!
Мы традиции чтим вековые.
Хлебом с солью всех встретим радушно
Ждём вас в гости к себе в Оренбуржье!
Оренбургский край
Светлана Сергеевна Марычева
Оренбургский край родной,
Мой любимый, дорогой!
Здесь красивых мест не счесть,
Здесь озера, реки есть,
Здесь поля, простор, свобода!
Здесь есть бор, в нём сосен много…
Да такие… до небес!
Бузулукский это лес.
Горы тоже есть у нас:
Выше всех гора Накас.
Про животных я скажу:
Больше всех я их люблю!
Обитатели степей
Всех шустрей и всех быстрей!
Видели бы вы сурка,
Суслика иль барсука,
Мышь - малютку, полевую,
Горностая, хомяка!
Дятлы есть, орлы, дрофа…
А народов в Оренбуржье…
Очень много, просто тьма!
И славяне и казахи
И мордва и не мордва!
Центр области большой
Город вовсе не простой.
Славиться своим платком
Оренбург – родной мой дом!
Оренбуржье родное мое
Мара Викторова
В безмятежно-тихую погоду
Под топот и гул коров,
Воспеваю я нашу свободу
Оренбургских полей и лугов.
Эти раздольные степи
Этот бескрайний простор,
Этот птиц, дорогих мне, трепет
И лягушек на речке хор.
И в час, поутру, на рассвете
Такая природа мила.
И нет ее краше на свете
Идет про нее хвала.
Спасибо русские люди,
Что не отдАли фашистам ее,
Что Россия процветать еще будет
И Оренбуржье родное мое!!!
И нет мне дороже края,
Чем земля, на которой живу.
Не найдете лучше вы рая -
Красоты неземной наяву!
Попав на Оренбургское поле
С ковылем и цветами вокруг,
И душа гуляет на воле
И радостно становится вдруг!
Оренбургская область, родная
Для меня ты на свете одна!
И тебя я сейчас воспеваю,
Ведь в тебя я одну влюблена!!!
7 а,б, в,г классы 15.02 - 19.02.2021 г.
Родная русская литература
Тема . Родные просторы. Д.В.Григорович "Пахарь"
1.Прочитатйте главы из повести. Ответьте на вопросы:
«Каково отношение автора к городу и русскому полю? Сравните»
Дмитрий Васильевич Григорович «Пахарь»
I. ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
…Звонили к вечерне. Торжественный гул нескольких сотен колоколов усиливался
постепенно и разливался мягкими волнами над Москвою. При ярком блеске весеннего
солнца, начинавшего клониться к западу, Москва казалась волшебным, золотым
городом. В эти часы весенних ясных вечеров Москва ни с чем сравниться не может!
Но все-таки не нахожу слов, чтобы передать радостное чувство, которое овладело
мною при расставании с городом. Я как будто воскрес душою, когда миновал
Замоскворечье, проехал последнюю улицу, обставленную трактирами, запруженную
народом, подводами, сайками, калачами, баранками, и очутился наконец за
заставой.
Шум и возня, превращающие близость застав в многолюдный базар, делают еще
заметнее резкий переход из города па поле. С каким наслаждением откидываешь
верх тарантаса! А между тем впечатление еще не полно: долго попадаются возы с
телятами, овощами и припасами всякого рода, встречаются толпы каменщиков,
плотников и других рабочих. Все это невольно приводит на память городскую возню
и суматоху, которую только что покинул и которая так давно наскучила. Время от
времени приходится проезжать длинные села с каменным барским домом, как бы
перенесенным сюда прямо с Тверского бульвара. На улице народ в картузах и синих
мещанских кафтанах; бабы в штофных коротайках; парни похожи на фабричных
щеголей; девки с бойкими глазами и пухлыми, белыми руками, никогда не бравшими
серпа. Все почти подворотни превращены в лавочки: везде весы, баранки, деготь и
ободья; в окнах неуклюжие самовары. Верст за десять и даже более от заставы
встречаются щегольские, расписанные цветами тележки, в которых величественно
восседает толстая мещанка с золотисто-фиолетовым платком на голове; рядом
помещается такой же толстый сожитель, мещанин, – купец, поставляющий крупу
или муку в один из столичных лабазов… И долго, еще долго будут попадаться давно
наскучившие и как бы скроенные на один лад физиономии; долго станет
преследовать звяканье медных пятаков, смешанное с тем несносным, одуряющим
голову дребезжаньем, которое преследует вас в городе и днем, и ночью.
Приморские жители уверяют, что звук, который слышится в больших раковинах,
происходит от того будто бы, что в их пустоте навсегда остается шум моря: «море
нашумело», говорят они. Надо полагать, человеческое ухо, как эти раковины, если
не всегда, то надолго способно сохранять шум города. Город давно уже успел
исчезнуть; исчезли постепенно и самые признаки городской суетливости; даже
колокольный звон, долго покрывавший все остальные звуки, тонул и терялся в
пространстве. Но все еще в ушах раздавались шум и трескотня улиц, грохот
экипажей, хлопотливый говор, знакомые голоса и восклицания… Я страшно тяготился
городом!…
Разлука с ним чувствительна для тех, кто оставляет за собою особенно
близких людей или особенно дорогие воспоминания; но когда нет ни тех ни других,
когда покидаешь одну суетную, мелкую жизнь, оставляющую после себя чувство
умственной и душевной усталости и непременно чувство какого-то неудовольствия и
даже раскаяния, – разлука с городом делается сладостною выше всякого описания.
Понятно тогда, почему так заботливо стараешься забыть все прошлое; понятно,
почему сердце так только вот и рвется вперед и вперед к этому бескрайному
горизонту, полному такой невозмутимой, такой торжественной тишины…
С каждом шагом вперед, кругом делалось тише и тише, воздух свежее и свежее.
Я нетерпеливо ждал минуты, когда прощусь с большой дорогой. К счастию, недолго
было дожидаться: на пятнадцатой версте я повернул на проселок.
II
И вот я снова в полях, снова на просторе, снова дышу воздухом, пахнущим землею
и зеленью!
Чудный был вечер! Солнце было еще высоко над горизонтом: оставалось час или
полтора до заката. Прозрачное, безоблачное небо дышало свежестью; оно сообщало,
казалось, свежесть самой земле, где на всем виднелись признаки юности. Апрель
приближался к концу. Весна была ранняя, дружная; снег давно сбежал с полей.
Повсюду, направо и налево от дороги, вдали и вблизи,
по всем буграм и скатам, зеленели озими, освещенные косвенными золотыми лучами;
тонкие полосы межей были еще темны; над ними вместо тучных кустов кашки,
донника, ежевики и шиповника лоснились покуда пунцовые прутья и подымались
ноздреватые, пересохнувшие стебли прошлого года; где-где разве развертывался и
сквозил мягкий, как бархат, лист земляники. Но как уже хорошо было в поле!
Тишина необыкновенная. Так тихо, что ни одна былинка не покачнет головкой; а
чувствуешь, между тем, – слышишь даже, что весь этот неоглядный простор
земли и воздуха наполнен жизнию и движением. Напрягаешь слух, жадно
прислушиваешься… И – странно! – звуки эти радостно даже как-то отдаются в
душе и тешат ее… Совсем не то, что в городе… В блестящей глубине небесного
свода не видать жаворонка; но воздух наполнен его переливами. В каждой борозде,
в чаще мелкой травы, в озимях слышатся писк, шорох. Далеко в рощах воркует
горлинка и перелетают с места на место дикие голуби. Все оживает: в самой
тонкой ветке, в самых нежных стебельках движется свежий сок, хлынувший из
корня, которому так тепло теперь под землею, нагретою солнцем. Мириады
насекомых роями жужжат в воздухе, снуют и качаются на гибких травках молодой
зелени. Солнце везде и всюду: солнце насквозь пронизывает густые чащи, не
успевшие еще заслониться листом; солнце донимает в глубине лесов и оврагов
остатки рыхлого, почерневшего снега; солнце жаркими лучами обливает поля, где
сквозь редкую еще зелень блистают новые отпрыски озимого хлеба и желтеет
прошлогоднее, дотлевающее жнивье. С каким наслаждением выставляешь на вешнее
солнце спину и обнаженную руку! В воздухе уже не чувствуешь той проникающей
сырости, которая заметна в первую весеннюю пору, когда реки в разливе; реки
вступили в берега свои. Вода сквозила и отражала чистую синеву неба: леса –
особенно, если смотреть на них сбоку – видимо, почти опушались. Еще два-три
такие дня, и птицы, которые поминутно встречаются с соломинкой или перышком в
носу, начнут вить свои гнезда в защите под куполами и сводами молодых листьев.
Местами проселок был влажен; но нигде не было следа грязи: колеса катились
как по бархату, оставляя по чернозему следы, как бы покрытые лаком.
Славное было время для путешествия!
III
Мне следовало проехать около двухсот верст по этому проселку. Недалеко,
кажется, но, в сущности, это целое странствование: предстояло переехать Оку, на
которой, судя по времени, не успели еще навести моста; было на пути еще
несколько маленьких речек, которые переезжаются обыкновенно вброд, потому что
мосты на них обманчивее всего брода. Но я не скучал этим.
Надо вам сказать: я с детства чувствую особенное влечение к нашим русским
проселкам. Если судьба приведет вам когда-нибудь случай ехать по России, если
при этом вам спешить некуда, вы не слишком взыскательны в отношении к
материальным условиям жизни, а главное, если вам страшно наскучит город,
советую чаще сворачивать с больших дорог: большие дороги ведь почти те же города!
Это бесконечно длинные, пыльные и пустынные улицы, которыми города соединяются
между собою; местами та же суета, но уже всегда и везде убийственная скука и
однообразие. От Петербурга до Харькова, от Москвы до Перми – те же станционные
дома, те же вытянутые в ряд села и деревни, предлагающие овес, деготь, кузнеца
и самовар; вам мечутся в глаза те же полосатые версты, те же чахлые, покрытые
едкой пылью ветелки, те же ямщики. Вся разница в том, что один ямщик говорит на
«о» и носит шапку на манер гречишника, а сто верст далее делают ударение на
«щ», и шапка его несколько приплюснута. «От Мурома до Нижнего столько-то, и
столько-то от Орла до Тамбова!» – вот все, что узнаете вы на больших дорогах.
То ли дело проселки! Вы скажете: поэзия! Что ж такое, если и так? И
наконец, если хотите знать, поэзия целой страны на этих проселках! Поэзия в
этом случае получает высокое значение. Правда, вам не предложат здесь баранков,
вы часто исходите целую деревню и не найдете самовара; не увидите вы здесь ни
пестрых столбов, ни ветел, ни станций; не вытягиваются проселки по шнуру; не
трудился над ними инженер – все это совершенная правда: их попросту протоптал
мужичок своими лаптишками; но что ж до этого! Посмотрите-ка, посмотрите, какою
частою, мелкою сетью обхватили они из конца в конец всю русскую землю: где
конец им и где начало?… Они врезались в самое сердце русской земли, и станьте
только на них, станьте – они приведут вас в самые затаенные, самые сокровенные
закоулки этого далеко еще не изведанного сердца.
На этих проселках и жизнь проще и душа спокойнее в своем задумчивом
усыплении. Тут узнаете вы жизнь народа; тут только увидите настоящее русское
поле, в тем необъятно-манящим простором, о котором так много уже слышали и так
много, быть может, мечтали. Тут услышите вы впервые народную речь и настоящую
русскую песню, и, головой вам ручаюсь, сладко забьется ваше сердце, если только
вы любите эту песню, этот народ и эту землю!
5а класс
Космическая зарядка ЗДЕСЬ
"Нужно поддерживать крепость тела, чтобы сохранить крепость духа"
В.Гюго
5а класс Урок мужества "60 дней до звезд"
Посмотрите видеоролик"Диалоги с героями" ЗДЕСЬ, а во вторник 16.02.2021 мы обсудим просмотренные материалы.
"Забвенья мужество не знает" В память о героях войны читаем стихи
7 а,б, в,г классы 08.02 - 12.02.2021 г.
Родная русская литература
Тема .Родные просторы. Образ русского поля в
поэзии И.Никитина и И.Гофф.
Задание. Прочитайте и сравните стихотворения
Ивана Никитина и Инны Гофф. Ответьте письменно на следующие вопросы:
1.Как описывает поле И.Никитин?
2.Как описывает поле И.Гофф?
3.Что объединяет эти стихотворения? Чем они
отличаются?
Иван Никитин
Раскинулось
поле волнистою тканью
И с небом слилось темно-синею гранью,
И в небе прозрачном щитом золотым
Блестящее солнце сияет над ним;
Как по морю, ветер по нивам гуляет
И белым туманом холмы одевает,
О чем-то украдкой с травой говорит
И смело во ржи золотистой шумит.
Один я… И сердцу и думам свобода…
Здесь мать моя, друг и наставник — природа.
И кажется жизнь мне светлей впереди,
Когда к своей мощной, широкой груди
Она, как младенца, меня допускает
И часть своей силы мне в душу вливает
Инна Гофф
«Русское поле»
Поле, русское поле…
Светит луна или падает снег, —
Счастьем и болью вместе с тобою.
Нет, не забыть тебя сердцем вовек.
Русское поле, русское поле…
Сколько дорог прошагать мне пришлось!
Ты моя юность, ты моя воля —
То, что сбылось, то, что в жизни сбылось.
Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.
Ты со мной, мое поле,
Студит ветер висок.
Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая:
— Здравствуй, русское поле,
Я твой тонкий колосок.
Поле, русское поле…
Пусть я давно человек городской —
Запах полыни, вешние ливни
Вдруг обожгут меня прежней тоской.
Русское поле, русское поле…
Я, как и ты, ожиданьем живу —
Верю молчанью, как обещанью,
Пасмурным днем вижу я синеву.
Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.
Ты со мной, мое поле,
Студит ветер висок.
Здесь Отчизна моя, и скажу, не тая:
— Здравствуй, русское поле,
Я твой тонкий колосок.
Марафон чтения "Стихи мои -свидетели живые"
15 февраля 2021 года исполняется 115 лет со дня рождения известного татарского поэта и журналиста , военного корреспондента, Героя Советского Союза Мусы Джалиля (настоящее имя -Муса Мустафович Залилов). Оренбургская областная полиэтническая библиотека инициирует марафон чтения в память о нашем знаменитом земляке.
7 а,б, в,г классы 01.02-05-02.2021 г.
Родная русская литература
Тема .Города земли русской в творчестве А.И.Солженицына
Задание. Прочитайте миниатюры из цикла рассказов "Крохотки"
Колокол Углича
Кто из нас не наслышан об этом колоколе, в диковинное наказание лишённом и
языка и одной проушины, чтоб никогда уже не висел в колокольном достоинстве;
мало того – битом плетьми, а ещё и сосланном за две тысячи вёрст, в Тобольск,
на колымаге, – и во всю, и во всю эту даль не лошади везли заклятую клажу,
но тянули на себе наказанные угличане – сверх тех двухсот, уже казнённых за
растерзанье государевых людей (убийц
малого царевича), и те – с языками урезанными, дабы не изъясняли по-своему происшедшее
в городе.
Возвращаясь Сибирью, пересёкся я в Тобольском кремле с опустелым следом
изгнанника – в часовенке-одиночке, где отбывал он свой тристалетний срок, пока
не был помилован к возврату. А вот – я и в Угличе, в храме Димитрияна-крови. И
колокол, хоть и двадцатипудовый, а всего-то в полчеловеческих роста, укреплен
тут в почёте. Бронза его потускла до выстраданной серизны. Било его свисает
недвижно. И мне предлагают – ударить.
Я – бью, единожды. И какой же дивный гул возникает в храме, сколь многозначно
это слитие глубоких тонов, из старины – к нам, неразумно поспешливым и
замутнённым душам. Всего один удар, но длится полминуты, а додлевается минуту
полную, лишь медленно-медленно величественно угасая – и до самого умолка не
теряя красочного многозвучья. Знали предки тайны металлов.
В первые же миги по известью, что царевич зарезан, пономарь соборной церкви
кинулся на колокольню, догадливо заперев за собою дверь, и, сколько в неё ни
ломились недруги, бил и бил набат вот в этот самый колокол. Вознёсся вопль и
ужас угличского народа – то колокол возвещал общий страх за Русь.
Те раскатные колокольные удары – клич великой Беды – и предвестили Смуту
Первую. Досталось и мне, вот, сейчас ударить в страдальный колокол – где-то в
длении, в тлении Смуты Третьей. И как избавиться от сравненья: провидческая
тревога народная – лишь досадная помеха трону и непробивной боярщине, что
четыреста лет назад, что теперь.
Колокольня.
Кто хочет увидеть единым взором, в один окоём, нашу
недотопленную Россию – не упустите посмотреть на калязинскую колокольню.
Она стояла при соборе, в гуще изобильного торгового
города, близ Гостиного двора, и на площадь к ней спускались улицы двухэтажных
купеческих особняков. И никакой же провидец не предсказал тогда, что древний
этот город, переживший разорения жестокие и от татар, и от поляков, на своём
восьмом веку будет, невежественной волей самодурных властителей, утоплен на две
трети в Волге: всё бы спасла вторая плотина, да поскудились большевики на неё.
(Да что! – Моло́га и вся на дне.) И сегодня, стань на прибрежной грани, – даже
воображению твоему уже не подъять из хляби этот изневольный Китеж, или
Атлантиду, ушедшую на дюжину саженей глубины.
Но осталась от утопленного города – высокостройная
колокольня. Собор взорвали или растащили на кирпичи ради нашего будущего – а
колокольню почему-то не доспели свалить, даже вовсе не тронули, как заповедную
бы. И – вот, стоит из воды, добротнейшей кладки, белого кирпича, в шести ярусах
сужаясь кверху (полтора яруса залито), в последние годы уж и отмостку присыпали
к ней для сохранности низа, – стоит, нисколько не покосясь, не искривясь, пятью
просквоженными пролётами, а дальше луковкой и шпилем – в небо! Да ещё на шпиле
– каким чудом? – крест уцелел. От крупных волжских теплоходов, не добирающих высотой,
как издали глянуть, и на пол-яруса, – шлёпают волны по белым стенам, и с палуб
уже пятьдесят лет глазеют советские пассажиры.
Как по израненным, бродишь по грустным уцелевшим
улочкам, где и с покошенными уже домишками тех поспешно переселённых затопленцев.
На фальшивой набережной калязинские бабы, сохраняя старую приверженность к
исконной мягкости и чистоте волжской воды, тщатся выполаскивать бельё.
Полузамерший, переломленный, недобитый город, с малым остатком прежних отменных
зданий. Но и в этой запусти у покинутых тут, обманутых людей нет другого
выбора, как жить. И жить – здесь.
И для них тут, и для всех, кто однажды увидел это
диво: ведь стоит колокольня! Как наша надежда. Как наша молитва: нет, всю Русь
до конца не попустит Господь утопить…
Преклонённые ангелы со
светильниками окружают византийский купол Исаакия. Три золотых гранёных шпиля
перекликаются через Неву и Мойку. Львы, грифоны и сфинксы там и здесь –
оберегают сокровища или дремлют. Скачет шестёрка Победы над лукавою аркою
Росси. Сотни портиков, тысячи колонн, вздыбленные лошади, упирающиеся быки…
Какое счастье, что здесь
ничего уже нельзя построить! – ни кондитерского небоскрёба втиснуть в Невский,
ни пятиэтажную коробку сляпать у канала Грибоедова. Ни один архитектор, самый
чиновный и бездарный, употребив всё влияние, не получит участка под застройку
ближе Чёрной Речки или Охты.
Чуждое нам – и наше самое
славное великолепие! Такое наслаждение бродить теперь по этим проспектам! Но
стиснув зубы, проклиная, гния в пасмурных болотах, строили русские эту красоту.
Косточки наших предков слежались, сплавились, окаменели в дворцы – желтоватые,
бурые, шоколадные, зелёные.
Страшно подумать: так и наши
нескладные гиблые жизни, все взрывы нашего несогласия, стоны расстрелянных и слёзы
жён – всё это тоже забудется начисто? всё это тоже даст такую законченную
вечную красоту?..
Родителям 5а класса
Предлагаю Вам ознакомиться с инструкцией для родителей "Что такое ТикТок?"
https://drive.google.com/file/d/1iwUqKhXsuUxhzrFjMVoCC9jtY-rFHBB_/view
Даже если ребенок избегает подобного контента, остается угроза со стороны третьих лиц. Люди могут воспользоваться информацией, которую публикует ребенок, в своих целях. Стало известно, что TikTok пренебрегает безопасностью персональных данных, поэтому эта социальная сеть в Америке была сочтена серьезной угрозой национальной безопасности.
Конечно, разработчики соцсети предусмотрели ряд моментов, облегчающих жизнь родителей. Рекомендуемый возраст пользователей — не младше 13 лет. Используйте этот аргумент, чтобы отсрочить знакомство ребенка с ТикТоком.
Также вы можете воспользоваться настройками конфиденциальности, чтобы ограничить просматриваемый ребенком контент. Или попросту создать общий аккаунт и самостоятельно мониторить активность ребенка. Конечно, этот вариант возможен при согласии самого ребенка, а значит, маловероятен.
Рекомендации
. Так или иначе соцсети никуда не исчезнут, и наши дети все равно будут ими пользоваться. Так давайте поможем им научиться грамотно и безопасно ими пользоваться.
Полезный сайт "Национальная родительская ассоциация"
